С Большой Покровской в Арзамас
Во второй половине XIX века в городской управе Нижнего Новгорода получил вид на жительство некто Михаил (Мовша) Савельев Свердлов. Он открыл граверную мастерскую. Дела его пошли веселее после того, как он начал тайно исполнять заказы на фальшивые печати и штампы для нужд местных революционных организаций, коих к концу XIX столетия расплодилось в России великое множество. Высокое качество работы сделало Михаила Свердлова широко известным в революционных кругах сначала Поволжья, а затем и столицы. Любопытно, что, хотя в доме царил революционный дух, а все дети Свердлова активно участвовали в деятельности социал-демократических организаций, это не мешало отцу семейства до конца дней своих оставаться верующим иудеем.
В 1882 году Александр III утвердил «Временные правила», ужесточавшие законы о черте оседлости. Гравера Михаила Свердлова от выселения из Нижнего спасла только его принадлежность к мастеровому цеху: ремесленникам разрешалось жить вне этой черты.
Так что его сыновья родились в Нижнем Новгороде: Зиновий (тогда еще Залман) — в 1884 году, Яков — в 1885-м.
Сыновья Михаила Свердлова большой нежности друг к другу не питали. Между ними часто вспыхивали довольно жестокие драки. После одной такой драки — из-за соседской девочки — младший, будущий революционер Яков Свердлов, пожаловался на старшего в полицию.
Зиновию (Залману) тогда было 18 лет. Возвращаясь домой в поздний час, он увидел у окна отца, который, заметив сына, молча глазами указал ему на поджидавшего городового. Зиновий тут же бросился бежать. Куда? В Арзамас — там отбывал ссылку сосед по Нижнему писатель Алексей Пешков (Максим Горький), звавший молодого парня всегда по-соседски — Зина. Зина не ошибся — сосед принял его.
Крестник Горького
В Арзамасе Залман взял на себя обязанности секретаря писателя, улаживая мелкие дела, которых было так много.
В это время Горький закончил пьесу «На дне» и устроил читку по ролям специально для приехавшего к нему в Арзамас Немировича-Данченко. Зиновию (Залману) досталось «озвучивать» Ваську Пепла.
Немирович-Данченко обратил внимание на случайного исполнителя, отметил его талант и предложил ему учиться на актера. Парню эта идея понравилась — быть актером Художественного театра!..
В 1902 году Залман Свердлов пытался поступить в Императорское филармоническое училище в Москве, но не был зачислен — евреи, лица иудейского вероисповедания (за некоторыми исключениями), не имели права жить в Москве.
Как быть? Максим Горький не растерялся и предложил Залману стать его приемным сыном. В сентябре того же 1902 года Зиновий принял православие и получил от Горького, который стал его крестным отцом, отчество Алексеевич и фамилию Пешков. Тут же, в Арзамасе, были оформлены все нужные документы.
Узнав об этом, отец Зиновия отрекся от своего сына. И как Зиновий ни объяснял, что никакого предательства не было, а услуга Алексея Максимовича привела к тому, что перед ним, молодым способным человеком, открылась возможность играть на сцене Художественного театра, — отец только выкрикивал проклятия.
Вместо сцены — весь мир
С 1903 по 1904 год Зиновий проходил обучение в школе Московского Художественного театра. К этому времени относится и его знакомство с княжной Саломеей Андрониковой, которую называли музой Серебряного века. Аристократичная и статная, с волосами черными как смоль и изящными дугообразными бровями, она стала музой для Петрова-Водкина, Бориса Григорьева, Александра Яковлева и многих других. Ее окрестил «Соломинкой» Мандельштам, посвятив ей немало проникновенных строк. Говорят, что именно после встречи с Саломеей известный ценитель женской красоты Блок написал свою «Незнакомку». Ей посвящали стихи Анна Ахматова и Георгий Иванов.
Зиновию очень хотелось произвести впечатление на эту утонченную и прекрасную даму. И он с еще большим усердием учился сценическому мастерству.
Но, выйдя на сцену МХАТа, Пешков почувствовал скованность. Куда девалась его легкость? Недоумевал и сам Немирович-Данченко: «Что с вами, Пешков? Не узнаю вас!..» Зиновий снова и снова отрабатывал необходимые движения, пока не понял: ничего не получится.
Порывистый, резкий и дерзкий во всем, Зиновий решает уйти со сцены и отправиться в Северную Америку. Пригласил с собой и княжну. Но Саломея лишь рассмеялась ему в лицо. И Пешков уехал один. Но они еще встретятся.
В Канаде для Зиновия работы не нашлось. Но у него перед глазами был живой пример — его названый отец, который в его возрасте пешком исходил всю европейскую часть России. Зиновий поступил так же: он скитался по городам Канады и США, брался за любую работу — копал канавы, лущил кукурузу. И писал — в надежде стать знаменитым литератором.
Но американский издатель, уплатив за принесенную рукопись двести долларов, тут же, при авторе, выбросил ее в окно. Разъяренный Пешков бросился на обидчика с кулаками, но издатель попался крепкий и атаку выдержал. А потом заявил, что из уважения к отцу автора, писателю Максиму Горькому, никогда не посмеет издать галиматью его сына.
Так рухнула надежда на карьеру великого писателя.
Семью заменил Иностранный легион
Из Америки Зиновий отправился в Новую Зеландию, а потом уехал в Италию, на Капри, где с 1907 года жил его приемный отец. Горький сделал его своим секретарем и переводчиком. Но с гражданской женой Максима Горького актрисой Марией Андреевой у Зиновия отношения не сложились. Ярая сторонница большевиков, она отдавала «на революцию» все деньги, которые получала от фабриканта Саввы Морозова. А «на шляпки» предпочитала брать у Алексея Максимовича, не ставя его при этом в известность. Когда со счетов Горького пропали 50 000 рублей (огромная сумма, для сравнения: здание МХАТа в Камергерском переулке в Москве было построено за 300 тысяч рублей), разразился скандал. Актриса разыграла оскорбленную невинность и обвинила в исчезновении денег Зиновия: мол, на барышень потратил. Зиновий, не потерпев откровенной лжи и несправедливости, ушел из дома.
Он устроился секретарем к проживавшему по соседству писателю А. В. Амфитеатрову, с которым Горький был в приятельских отношениях.
В 1910 году Зиновий Пешков женился на Лидии Бураго, дочери казачьего офицера. Но через пять лет Пешков и Бураго расстались. Его жена с четырехлетней дочкой Лизой Пешковой осталась на Капри, а сам Зиновий уехал во Францию. Шла Первая мировая война. И Зиновий так объяснил Горькому свой отъезд: «Дорогой отец! Немецкие сапоги топчут святую землю Франции! Я не могу остаться равнодушным и покидаю вас, чтобы вступить добровольцем во французскую армию».
Во Франции Пешков вступил в Иностранный легион. 9 мая 1915 года в одном из боев Зиновий был тяжело ранен. Истекавшего кровью капрала Французского легиона Пешкова санитары даже не хотели везти в госпиталь — бессмысленно. Правая рука капрала была практически оторвана, и шансов на то, что он выживет, с каждой минутой оставалось все меньше. Но огромный, двухметрового роста, молодой французский лейтенант де Голль настоял на транспортировке раненого. А после операции, когда Зиновию ампутировали руку, спаситель пришел его навестить. Так завязалась их дружба, которая длилась всю жизнь.
Переводчик и дипломат
За героизм, проявленный в том бою, где был тяжело ранен, и за не менее мужественное поведение в госпитале Зиновий Пешков был награжден Военным крестом с пальмовой ветвью.
В 1916 году после лечения и реабилитации Пешков был восстановлен на военной службе и переведен в офицеры. У него не было правой руки, но он владел семью иностранными языками, в том числе арабским, китайским и японским. И это было важнее, чем «физическая кондиция». Впрочем, он еще повоюет!
А пока в качестве переводчика Зиновий был направлен в США. В 1917 году Зиновий Пешков проводит в Вашингтоне успешные переговоры по поводу вступления США в войну на стороне Франции. После этой миссии его награждают орденом Почетного легиона «за исключительные заслуги по отношению к странам-союзницам».
С 1917 по 1920 год французский гражданин Зиновий Пешков служил в дипломатических должностях на землях Румынии, Китая, Японии, Маньчжурии, Сибири (при Колчаке), Грузии, России.
В большевистскую Москву Зиновий Пешков был направлен в составе французской дипломатической миссии. Там он встретил своего младшего брата Якова Свердлова, который был тогда первым президентом Республики Советов. Зиновий с радостной улыбкой бросился навстречу брату, но тот прошел мимо, не пожав протянутую руку. Это была их последняя встреча.
Дружба вместо любви
Здесь же, в Москве, Зиновий Пешков узнал, что Саломея Андроникова, убежавшая из Москвы весной 1917 года в Крым, а потом в Баку и Тифлис, чтобы переждать смутные времена, и вернувшаяся в советскую Россию к тяжелобольному отцу, находится в тюрьме в Харькове и приговорена к расстрелу.
Пешков немедленно отправляется освобождать ее. Однако все попытки оказываются тщетными, и он отбивает телеграмму Максиму Горькому: «Отец, звони Ленину, Троцкому, Карлу Марксу, черту-дьяволу, только спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову!»
Судя по всему, Горький сразу же принял меры — Саломея была освобождена и вместе с Зиновием отбыла в Париж, покинув Россию навсегда.
Их роман случился с третьей попытки. В 1904 году в Москве ей не показался интересным начинающий актер. В 1910 году Саломея после развода с мужем, богатым чаеторговцем Павлом Андреевым, прибыла на Капри в день, когда Зиновий женился… И вот теперь после счастливого спасения они вместе ехали в Париж… Там авантюрная lovestory быстро закончилась, зато дружба между Андрониковой и Пешковым продлилась на всю оставшуюся жизнь, что ничуть не менее ценно, чем любовь.
(Продолжение следует.)
Подготовила Марина Сергеева
Источники информации и фото: www.pagez.ru, patrianostra.forum-actif.eu, www.zenon74.ru, shkolazhizni.ru, foto-history.livejournal.com
