Людмила Гурченко — культовая актриса советского кино, певица, автор книг и даже музыки. Но не все знают, что Людмила Марковна сочиняла еще и наряды, часто дорабатывая по своему вкусу платья даже от именитых кутюрье. Об этой стороне всенародно любимой актрисы может рассказать выставка платьев и других личных вещей Гурченко «Звезда эпохи», которая открылась в Нижегородском государственном выставочном комплексе в прошлую пятницу и продлится до 26 марта.
Каждая вещь — отражение эпохи
Коллекция экспонатов московского музея-мастерской Людмилы Гурченко уникальна. Людмила Марковна оказалась единственной актрисой, которой удалось собрать и сохранить материальные свидетельства своей жизни. Только представьте: одна коллекция нарядов звезды состоит из 800 экземпляров!
В Нижний Новгород приехала лишь малая часть предметов из музея. Но организаторы выставки постарались, чтобы все вещи, фотографии и одеяния были отражением различных этапов в жизни Гурченко. Баян отца, пачка сигарет, которые он курил, детские фото — это Харьков, оккупация, голодные военные и послевоенные годы. А это копия знаменитого черного платья в стиле new look из «Карнавальной ночи» — время первого и оглушительного успеха актрисы. А вот «Золотой орел» — приз международного кинофестиваля 1982 года, полученный за роль в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова».
Здесь и темно-зеленый костюм, в котором Людмила Марковна снималась в программе «Песни военных лет». Этот скромный по сегодняшним меркам наряд редакторы программы никак одобрять не хотели, настаивая, чтобы Гурченко непременно выступала в гимнастерке, пилотке и сапогах. Но актрисе удалось убедить цензоров в том, что песни войны в исполнении певицы в женственном наряде будут звучать еще пронзительнее.
— Люся всегда трепетно относилась к сценическому костюму, — рассказал последний муж актрисы Сергей Сенин на открытии выставки в Нижнем Новгороде. — Она говорила, что удачный костюм — это 90% успеха роли. Кстати, то, что надето под костюмом, тоже имело огромное значение. Нельзя было, например, играть «Двадцать дней без войны» во французском шелковом белье.
Каждое платье с этой выставки — определенная веха в жизни страны. Черное из «Карнавальной ночи» — знак наступающей хрущевской оттепели, более роскошные, украшенные пайетками, стеклярусом и перьями, — нового времени, наступившего после перестройки. Безусловно, в ее жизни отразилась жизнь всей страны и наоборот.
Сама, сама, сама
Театральные костюмы долго не живут — после окончания съемок они оседают где-то в костюмерных, теряются или портятся без должного ухода. Именно так произошло с первым платьем из «Карнавальной ночи», которое съела моль. Как же актрисе удалось собрать такую коллекцию платьев?
— У Люси всегда было сотворчество с художником по костюмам, — поведал Сергей Сенин. — Поэтому какие-то вещи и сохранялись в ее гардеробе после съемок. Я думаю, это была дань уважения костюмеров к ее актерскому и дизайнерскому таланту.
Людмила Марковна сама сочиняла костюмы, бижутерию, шляпки, сумочки. Причем делала это без выкроек, булавок и мела. Одним из ее талантов было увидеть готовую вещь в груде тканей. Она одной из первых в стране рискнула соединить в костюме несоединимое: кожу и кружево, мех и шелк. Действуя интуитивно, она создавала собственные модели и изменяла по своему вкусу платья известных дизайнеров.
— Так она «расправилась» с платьем от Роберто Кавалли, в котором ее поразил насыщенный цвет фуксии, — рассказал Сергей Сенин. — Мы еще стояли на кассе в бутике, а у нее уже была масса идей, как довести его до совершенства. В итоге она дополнила его аппликацией — антикварной вышивкой по шифону. Это платье можно увидеть на выставке.
В другой раз на руках — машинкой она никогда не пользовалась — сшила платье из тюля, а потом потратила полтора года на то, чтобы расшить его бисером. Кстати, Людмила Марковна всегда сама шила шторы, перетягивала мебель, делая неповторимым и свой дом.
— Она прошла войну, голод, оккупацию. Она сама говорила, что это был ее базис, — говорит Сергей Сенин. — Думаю, именно отсюда это ее бесконечное терпение, умение ждать, добиваться своего. Учеба в ГИТИСе, роли — это уже шлифовка ее характера. А база у нее была такой же, как и у миллионов других советских женщин. Она учила своих поклонниц находить выход из, казалось бы, безвыходных положений, оставаясь при этом хрупкой и женственной. Ведь именно об этом и «Любимая женщина механика Гаврилова», и «Вокзал для двоих», и многие другие ее картины. Думаю, именно в этом секрет ее огромной популярности и всенародной любви.
Елена Шаповалова
Фото автора