На первый новогодний праздник, организованный по инициативе Максима Горького силами местной городской интеллигенции и ссыльных и впоследствии получивший название «Горьковские елки», в зале городской управы (в советское время — Дом работников просвещения, сейчас — Центр эстетического воспитания детей Нижегородской области — прим.автора) 4 (16 – по новому стилю) января 1900 года собрались 500 ребят из самых нуждающихся семей.
Отбирать участников новогоднего праздника помогали революционно настроенные гимназисты и студенты, а жена писателя Екатерина Павловна Пешкова вместе со своими подругами шила одежду, собирала пожертвованную обувь, чтобы порадовать всеми брошенных детей.
Это новогоднее празднество получилось веселым и доставило маленьким беднякам большую радость, но натолкнуло писателя на грустные размышления: что такое пятьсот детей, если в городе их тысячи?!
Горький прекрасно понимал, что елка — это только краткий светлый миг в безрадостном детстве ребят. Эту тему он развил и в статье «Нечто о елке» в газете «Нижегородский листок»: «Много было хорошего на этом славном детском празднике… но все-таки — больше грустного!»
На следующий Новый год писатель затеял елку на тысячу с лишним детей. Решено было утроить ее в помещении военного манежа в кремле. Были приглашены музыканты, привезено из семеновских лесов огромное дерево, которое обвили гирляндами электрических (!) лампочек — и это в то время, когда Нижний Новгород освещался в основном керосином.
Накануне праздника было много хлопот. Нужно было достать средства. Сам Максим Горький не жалел денег. Он считал себя обеспеченным человеком, ведь его книги стали приносить солидные гонорары. Правда, и траты на жизнь были приличными: на семью, на квартиру, на покупку книг, на приемы разных посетителей и, конечно, на революционную работу. Да и на разные общественные нужны Горький щедро тратил свои деньги: на устройство бесплатного катка для бедняцких детей, на организацию концертов и лекций, на строительство Народного дома, на литературу для общественных библиотек. Так что от больших гонораров почти ничего не оставалось. Но елка должна была состояться!
И вот 7 ноября 1900 года горожане, открыв газету «Нижегородский листок», наткнулись на призыв: «Вносите средства на елку для детей самых обездоленных, для детей окраин». А в Москву Станиславскому из Нижнего летит просьба: «Посодействуйте чем возможно. Все берем, даже деньги! Коленкор-ситец, бумазею, сапоги, рукавицы, шапки — все!» Другая просьба — писателю Телешову: «Прошу, молю, кричу — помогите оборванным, голодным детям — жителям трущоб!» Еще одна — издателю Пятницкому: «Нужно иметь 1500 фунтов гостинцев 1000 штанов, 1000 рубах, 1000 сапог валяных!»
После этих призывов, просьб и обращений в дом Лемке на Канатной улице (ныне улица Короленко – прим.автора), где снимали квартиру Пешковы, стали приходить денежные перевод и посылки. А еще приходили люди и приносили деньги, поношенные детские вещи, игрушки.
Вновь революционно настроенная нижегородская молодежь обходила городские окраины и отыскивала самых бедных, самых обездоленных ребятишек от 6 до 12 лет, переписывала их и вручала приглашения на елку.
Молодые люди заглянули в сотни самых темных и неблагополучных городских закоулков и изучили самое дно нижегородской жизни. Такое «хождение в народ» не вызвало подозрений полиции, так как было получено разрешение властей на этот обход.
Город разделили на участки, каждый участок обходила своя группа переписчиков… Алексей Максимович Пешков (Горький) взял на себя кварталы на Нижнем базаре. Здесь ютились городская голытьба — грузчики, матросы, пропойцы-босяки. Среди этих людей писатель искал прототипы для героев своих произведений. Здесь же, в сырых подвалах и ночлежных домах, он видел и детей.
Пешком через кремль Алексей Максимович вместе с революционеркой Ниной Александровной Рукавишниковой отправился на Нижний базар. Их приход переполошил местных мальчишек, которые катались на ледянках по Ивановскому съезду. Похоже, что молва о готовящейся елке уже проникла и сюда.
— Дяденька, ты пришел на елку записывать? Меня запиши!
— И меня!
— И меня!
Мальчишки пошли гурьбой за высоким, усатым, с добрыми синими глазами дядькой. Они вели «комиссию» в свои углы, называемые квартирами…
Горький с Рукавишниковой только успевали записывать имена и фамилии будущих участников елки.
Наконец, наступил день 4 января – день новогодней елки. С утра Алексей Максимович заперся в своем кабинете и просил дать ему возможность поработать. А в это время из дома на Канатной в Манеж спешили сани, груженные тюками с одеждой и обувью, мешками, ящиками с подарками и школьными принадлежностями.
К 12 часам Алексей Максимович не выдержал, вышел в столовую и включился в последние приготовления, а как стало темнеть — поехал в кремль, чтобы самому удостовериться, все ли готово к празднику.
Он увидел огромную толпу ребят перед зданием манежа. Они пришли, хотя до начала елки было еще не менее часа. Они ждали, боясь пропустить момент, когда откроют широкие двери, и зябли на морозе и студеном ветру. Пришлось пускать их раньше срока. Ребятишки моментально заполнили все помещение, проникли во все уголки. Но вели себя степенно, молчаливо, видимо, боялись, чтобы не прогнали. Особенно привлекали их столы, расставленные вдоль стен, где в плетеных корзинах лежали горы калачей и стояли стаканы для чая.
Ровно в шесть часов елка вспыхнула разноцветными лампочками. Заиграл оркестр. Веселье началось… Пели песни, водили хороводы. Горький ходил вместе с ребятами вокруг елки. За ним неотступно ходили мальчишки и девчонки с Нижнего базара, которых он сам записывал на елку, и то и дело теребили его вопросами:
-Дяденька Алексей, а гостинцев всем дадут?
— А калачей-то на всех хватит?
Алексей Максимович смеялся, успокаивал, говорил, что калачей обнесут даже тех, кто не попал на елку и остался у дверей. Сам он зорко наблюдал, чтобы всем было весело, чтоб никто не был обижен, чтобы всем детям достались подарки.
Из-за плеч мальчишек, разбиравших гостинцы, писатель увидел маленькую девочку в сером застиранном платке и с огромными черными глазами.
— Ты кто же такая? – спросил Горький.
— Лизонька Соловьева, — сказала охотно девочка.
— А с какой ты улицы?
— Со Студеной.
— Это ты живешь вдвоем с сестрой?
Девочка кивнула головой.
Несколькими днями ранее Алексею Максимовичу рассказывали, что на улице Студеной в низком угарном мезонине деревянного дома, переписчики обнаружили девочек, которые жили совсем одни. Старшей было лет 14, второй не более 6. Их спросили о родителях. Старшая, потупившись, промолчала. А младшая объяснила, что мама умерла от чахотки: «Мы теперь с Ниной вдвоем живем. Она чулки вяжет. Только никак не наработает много денег. У нас все время есть нечего…»
Переписчики спросили старшую девочку, не устроить ли младшую сестренку в приют. Но та сказала, что сама вырастит сестру: «Я маме обещала».
Когда девочкам сказали, что принесли билеты на елку и на гостинцы, старшая снова запротестовала: « Мы не нищие. Я сама куплю ей гостинец к празднику». Билеты сестрам Соловьевым все-таки оставили. И Нина все-таки привела младшую сестренку на елку.
Алексей Максимович подвел Лизоньку Соловьеву к столу, дал сладкого чаю и мягкий калач. Она повеселела, выпила чаю, а потом вместе с другими ребятами прыгала вокруг елки, крепко прижимая к себе мешочек с гостинцами и сверток с розовыми сатиновым платьем и новыми валенками…
«Горьковские елки» в кремлевском манеже проходили с 1901 по 1904 год. В разные годы на них присутствовали от 1200 до 2000 детей. Уникальные «Горьковские елки» были самыми большими благотворительными мероприятиями в Нижнем Новгороде и способствовали сбору средств для серьезной материальной помощи беднейшим детям.
Дети, побывавшие на «Горьковских елках», всю жизнь помнили это. Потом, в советские годы, Алексей Максимович встречал людей, которые говорили ему: «А я ведь у вас на елке был». — «Когда? Где?» — «В Нижнем! В манеже! В девятьсот первом!.. в девятьсот втором!.. в девятьсот третьем!»
Традиция проведения в Нижегородском кремле массовых детских новогодних елок возобновилась в начале 1970-х годов, с момента открытия Кремлевского концертного зала и переезда Нижегородской филармонии в более просторное помещение, находящееся в нескольких десятках метров от исторического военного манежа. Ежегодно в Кремлевском концертном зале проходят новогодние представления для детей с участием лучших артистов нижегородских театров, филармонии, цирка, хореографических коллективов. Каждый год кремлевские елки посещают до 30 тысяч детей.
Подготовила Марина Сергеева
Источники информации и фото: nnovgorod.in, opentextnn.ru, И. Сидорова. Горьковская елка, Т. Кучерова. Нижегородский кремль, собрание ГКУ ГАрхАДНО
